Какие исторические источники, кроме русских летописей, рассказывают о Крещении Руси, и почему об этом почти ничего не сказано в византийских хрониках? По какой причине византийцы не занимались последовательным миссионерством среди «народа Рус», и как в переплетении человеческих страстей и нагромождении исторических событий вдруг открылся свободный путь к решительному духовному выбору, определившему судьбу нашего народа? Поразмышляем о том, в чем главный смысл «печати тайны» в событиях того времени.

В 1888 году, когда праздновалось 900-летие Крещения Руси, великий русский византолог Ф.И. Успенский произнес такие слова: «на событиях 988-989 годов все еще лежит печать тайны, которую едва ли в состоянии раскрыть историки при настоящих научных средствах». С той поры историки так и не сняли «печати тайны», и «средства» их не стали совершеннее. Мы все еще имеем дело с набором противоречивых гипотез. С некоторыми из них я хочу вас познакомить.

Как правило, история Крещения рассказывается с точки зрения русских летописных и житийных источников. Но я хотел бы припомнить, как смотрели на события и византийцы – наши духовные отцы по вере.

Стандартная версия

Для начала кратко обрисую версию событий, которая на сегодня является самой ходовой – от ученых трудов до школьных учебников. В сентябре 987 года доместик схол Востока (командующий войсками ромеев в Азии) Варда Фока восстал против императора Василия II, который оказался в опасном положении: Фока со своим войском был уже на азиатском берегу Босфора, напротив Константинополя. Василий II спешно обращается за помощью к князю Владимиру.

Между ними достигнут договор. Условия его таковы: Владимир посылает Василию 6 тысяч воинов, император отдает князю в жены свою сестру Анну, для чего Владимир обязуется креститься сам и крестить весь народ. Весной-летом 988 г. русские войска прибыли в Константинополь, и в двух битвах – при Хрисополе и при Авидосе – оказались решающей силой, победившей узурпатора. Василий II сохранил трон, а русский отряд остался на царской службе.

К тому времени князь Владимир и жители Киева были уже крещены. Однако император не спешил отправлять сестру к варварам. Разгневанный Владимир в апреле-июле 989 года захватывает Херсонес (Корсунь), главный византийский город в Крыму. Император, которому угрожал бунт Варды Склира и война с болгарами, вынужден был пожертвовать порфирородной царевной ради мира с Русью. Анна приплыла в Херсонес, где венчалась с Владимиром. Князь вернул город империи в качестве вено (выкуп за невесту). Епископ и священники, сопровождавшие царевну, отправились с ней в Киев, где положили начало организации православной Церкви.

Но эта общеизвестная схема событий оказывается не слишком надежной и убедительной, стоит нам только обратиться к сохранившимся свидетельствам X-XI веков.

Странное молчание

Удивительно, но, казалось бы, важнейшее событие русской истории, которое затрагивало интересы и судьбы не только Руси, но и всех ее соседей – европейский Запад, исламский мир, иудейские общины, тюркских кочевников, грозных варягов, – обходится современниками почти полным молчанием. И особенно странным является молчание византийцев. Никто из историков империи ничего не написал о крещении Руси – ни строчки! Молчат и современники, и более поздние авторы. Не известно ни одного официального документа – ни царского, ни патриаршего, – хоть как-то связанного с обращением русских. Достаточно сравнить, сколько подробностей сохранилось о крещении Моравии, Болгарии, да той же Алании (Осетии), чтобы почувствовать, насколько ситуация вокруг Руси необычна. Загадочное молчание ромеев – одна из тайн, которая до сих пор не поддается убедительному объяснению.

О событиях 987–989 гг. рассказывают три византийских историка. Михаил Пселл в «Хронографии» упоминает о русском войске в армии Василия II: «явился к нему отряд отборных тавроскифских воинов». Иоанн Скилица в «Обозрении историй» говорит о женитьбе Владимира на Анне и о ее смерти в 1020 году. Оба историка писали во второй половине XI века, десятки лет спустя после событий. Единственный современник, Лев Диакон, в своей «Истории» упомянул только, что «тавроскифы взяли Херсон». Но все историки ничего не рассказывают о христианском выборе Руси – словно его и не было.

Долгое время древнейшим упоминанием о крещении русских оставалось короткое сообщение армянского историка XI столетия Степаноса Таронита по прозвищу Асохик. Под 1001 году он пишет про отряд русов в 6 тысяч воинов, который «император Василий получил от русского князя, когда отдал свою сестру ему в жены, а это было тогда, когда этот народ принял веру во Христа». Армянин-монофизит упомянул о том, о чем молчали православные ромеи.

Что сообщили Яхъя и Абу Шоджи

Казалось, мы были бы обречены на полное неведение о том, каким образом византийцы участвовали в деле крещения русов, если бы не открытие, сделанное в 1876 и 1883 годах независимо друг от друга двумя русскими историками-византинистами В.Г. Васильевским и В.Р. Розеном. Они обнаружили неизвестную ранее историческую хронику, написанную на арабском языке антиохийским христианином Яхъей в 1014-1020 годах. Важно, что Яхъя дает точную хронологию событий, ведь во всех других источниках наших сведений о крещении Руси царит неимоверная путаница с датами. Что же рассказал Яхъя Антиохийский?

Варда Фока «овладел всеми землями Рума [Рима, то есть Византии как ее называли арабы] до берега моря. И стало важным дело его, и боялся его царь Василий боязнью великой. И истощились богатства его, и побудила его нужда вступить в переписку с царем русов (они же были его врагами), и он просил у него помощи. И царь русов согласился на это, и просил свойства с ним. И женился царь русов на сестре Василия, царя греков, после того, как он (Василий) поставил условием принятие христианства и отправил к нему митрополитов, которые обратили в христианство его и весь народ его владений. И не было у них до этого времени религиозного закона и не веровали они ни во что. И они – народ великий, и с этой поры все они стали христианами по сие время. И отправился царь русов со всеми войсками своими к услугам царя Василия и соединился с ним. И они оба сговорились пойти навстречу Варде Фоке и отправились на него сушей и морем, и обратили его в бегство, и завладел Василий всем своим государством и убил его 3-го мухаррама 379 года [13 апреля 989 г.]» .

Все остальные арабские историки повторяют рассказ Яхъи, кроме Абу Шоджи Мухаммеда ар-Рудравери, визиря аббасидского халифа, написавшего свою хронику в 1072–1092 гг. В ней он сообщает: «Истощив свои силы, оба императора [Василий II и его брат Константин VIII] послали за помощью к царю русов. На это он предложил им отдать ему в жены их сестру, но та отказалась по той причине, что жених разнится с ней верой; переговоры закончились тем, что царь русов принял христианство. Союз был заключен, и принцесса отдана ему. Царь же русов отправил часть крестившихся с ним воинов, людей сильных и мужественных, на помощь им. Когда это подкрепление прибыло в Константинополь, ему пришлось на лодках перебираться через пролив [Босфор], чтобы встретиться с Вардой Фокой… Не успели они ступить на берег, как завязалась битва, в которой русы показали свое превосходство и в которой погиб сам Варда».

Самое важное в рассказах Яхъи и Абу Шоджи заключается в том, что они прямо ставят крещение князя Владимира и Руси в теснейшую связь с политическими событиями в Византии того времени, то есть сообщают нам о том, о чем молчали ромеи.

Но если ромеи странно молчали, а арабы приоткрыли завесу тайны, то уж древнерусские летописи, наверное, должны были изложить всю истину событий крещения князя и народа? Ведь русские должны были лучше всех сохранить память о решающем духовном выборе в своей истории.

«Се же не сведуще право, глаголют…»

Основным русским источником о событиях Крещения Руси считается «Повесть временных лет» – летопись, написанная в 1020-х годах. В ней говорится, что в 986 году в Киев приходили проповедники ислама (волжские болгары), «немцы из Рима» (латинские христиане Запада) и иудеи из Хазарии, желая обратить князя Владимира в свою веру. Испытав каждую веру, князь их все отверг. Тогда «прислали греки философа», который почти убедил Владимира принять Православие. На следующий год князь, после совета с «боярами и старцами градскими», отправил послов испытать, «как служат Богу» в разных странах. Послы побывали у мусульман, у «немцев» и у «греков», но понравилось им только православное богослужение. Однако князь медлил с крещением.

Под 988 годом летопись говорит о захвате Владимиром Корсуни (Херсонеса). После взятия города князь отправил послов к императорам Василию и Константину, требуя в жены их сестру Анну и угрожая напасть на Константинополь в случае отказа. Императоры «бысть печальна» и поставили условием женитьбы крещение князя. Владимир согласился. Анну «едва принудили» стать супругой варвара, и «с плачем» она приплыла в Херсонес.

Владимир тем временем заболел и стал слепнуть. По совету Анны он поспешил с крещением. Крещен он был епископом Херсонеса в церкви Святой Софии. После совершения таинства зрение вернулось к Владимиру. Вместе с князем крестились и многие дружинники.

Летопись сообщает подробный символ веры, которому был научен князь.

После крещения

Владимир с Анной и херсонским духовенством отбыл в Киев, забрав мощи святых Климента и Фива, а также добычу. В Киеве он низверг языческих идолов, которых сам установил еще в 980 году, и крестил киевлян.

На первый взгляд, летописный рассказ должен нас убедить, что все так и было. Однако летописец добавляет странные слова: «Се же не сведуще право, глаголют, яко крестился есть в Кыеве, инии же реша – в Васильеве, друзии же реша инако сказающе». Значит, когда писалась летопись, среди русских не было единого мнения о том, где именно крестился князь Владимир.

Кроме «Повести временных лет» известны другие источники: «Слово о законе и благодати» святителя Илариона, митрополита Киевского (написано между 1037 и 1050 гг.), «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха (2 половина XI века), «Сказание о Борисе и Глебе» (середина XI века) и «Чтение о житии и погублении Бориса и Глеба» преподобного Нестора (1080-е гг.). В этих текстах сохранилась другая традиция изложения и хронологии событий.

Во-первых, здесь обращение князя Владимира связывается не с испытанием вер, захватом Херсонеса или женитьбой, но с его личным выбором («смыслом») и прямым действием Святого Духа, подробности которого, однако, не раскрываются. Святитель Иларион и преподобный Нестор даже говорят, что никаких апостолов на Руси не было, в отличие от распространенного мнения об апостоле Андрее как первом миссионере в землях будущей Руси. Первым апостолом Руси для них является Владимир, которого призвал сам Бог: «Тако же и сему Владимеру явление Божие бытии ему крьстьяну створи».

Во-вторых, крещение князя относится в этих источниках к 987 году, а взятие Херсонеса – к 989-му, тогда как летопись оба события записывает под 988 годом. Получается, что князь крестился до взятия Херсонеса и до женитьбы на Анне.

Сохранилась также богатая традиция житий князя Владимира, написанных в XIV–XVI веках. Среди различных вариантов наибольший интерес представляют Проложное житие и так называемое Особое, или Легендарное, житие. Первое утверждает, например, что киевлян крестили не в Днепре, а в реке Почайне. Особое житие рассказывает о взятии Херсонеса совсем другую историю, чем летопись: в нем говорится, что Корсунь осаждали полгода, а Владимир крестился в церкви святого Иакова, а не в церкви Софии, как пишет летопись. И это только некоторые расхождения!

К этой путанице можно добавить, что ни один ранний русский источник правильно не называет имя Константинопольского Патриарха, при котором совершилось крещение (им был святитель Николай Хрисоверг (979–991)). В источниках нет никакого согласия, кто был первым главой новой русской Церкви: то ли Михаил, то ли Леон, то ли Феофилакт. Это дало повод многим историкам считать Михаила и Леона фикцией, созданной русскими книжниками XII-XIII веков. Фигура же Феофилакта – это гипотетическое предположение некоторых ученых уже XX в.

Что тогда и говорить, например, о философе, проповедовавшем князю Владимиру, если древнерусские авторы путали его с равноапостольным Кириллом, а большинство современных историков считают легендарным вымыслом! Получается, что всего через 50-70 лет обстоятельства крещения были для самих русских не ясны и составляли предмет споров.

Но самое поразительное, что русские источники совершенно молчат о событиях в Византии, с которыми столь тесно связано Крещение Руси. Это так же странно, как если бы мы стали путаться в датах Великой Отечественной войны и забыли о ее связи с историей Германии.

Итак, с одной стороны, мы имеем дело со странным молчанием византийцев, с другой стороны – с не менее странными молчанием и забывчивостью русских. Связующим звеном между двумя странностями оказываются сообщения арабских историков.

Современные историки приходят в отчаяние и рождают гипотезу за гипотезой, чтобы хоть как-то согласовать скудные и противоречивые сведения. Попытаемся и мы сложить несколько осколков разбитой мозаики.

Император Василий II Булгароктон

Император Василий II, вошедший в историю с прозвищем Булгароктон («истребитель болгар», Болгаробойца; так его прозвали после победы над болгарами в 40-летней тяжелой войне) – самый выдающийся представитель Македонской династии. Его усилиями Византия достигнет наибольшего расцвета и могущества со времен святого Юстиниана I Великого. И это будет ее последний расцвет, который после 1025 года сменится чередой смут и медленного упадка.

Василий был старшим сыном императора Романа II и родился в 958 году. Хотя коронован он был уже в два года, только в 976-м он начал править самостоятельно. Роман умер в 963 году, и малолетние Василий и его брат Константин, объявленные императорами, были царями только по титулу. Пользуясь их беззащитностью, к власти пришел сначала Никифор II Фока (963-969), а затем Иоанн I Цимисхий (969-976). Оба были представителями сильнейших семейных кланов в империи. Лишь после их смерти Василий смог вступить в управление государством.

О характере Василия историк Михаил Пселл сообщает следующее: «Большинству современников царь представлялся человеком угрюмым, грубого нрава, вспыльчивым и упрямым, в жизни скромным и вовсе чуждым роскоши. Но я узнал, что поначалу он был не таким… Если первое время он без стеснения бражничал, предавался любовным утехам, увлекался дружескими пирушками, уделом своим считал легкомысленные царские развлечения и отдых, то потом на всех парусах пустился прочь от изнеженной жизни и отдался серьезному делу».

Резко изменить свою жизнь Василия заставили огромные трудности, которые ему пришлось преодолевать, став василевсом, самодержцем: тяжелая война с болгарами и постоянные сражения с арабами-мусульманами, походы на Кавказ и бои в Италии. Император должен был спасать страну, с разгульной жизнью нужно было проститься. В отличие от своего брата Константина VIII, который остался прожигателем жизни, Василий выковал в себе жесткий и властный характер царя-воина и царя-аскета. Он даже так и не женился, считая женское влияние помехой и угрозой для своей власти.

Однако главная опасность для государства исходила изнутри страны.

Апостасии Варды Склира и Варды Фоки

В империи того времени сложились мощные семейные кланы богатых землевладельцев и военных, так называемых динатов («сильных»), которые, опираясь на огромные владения в азиатских провинциях, сумели занять большинство высших государственных и военных постов. Среди этих кланов выделялись семейства Склиров и Фок – непримиримых соперников за власть, хоть и породнившихся между собой. Фоки сумели посадить на трон своего человека – Никифора II Фоку, а Склиры – Иоанна I Цимисхия. Государство превращалось в орудие клановых интересов. Центральная власть слабела, динаты безнаказанно наживались, попирая все законы и справедливость. В ненасытном стремлении к богатству и власти они захватывали государственную собственность, казну и налоги, порабощали крестьян и заводили собственные армии. Когда к власти пришел Василий II и начал восстанавливать нормальный государственный порядок, динаты оказались его злейшими врагами.

Первые полтора десятка лет своего правления Василий боролся с апостасиями – крупнейшими мятежами военно-землевладельческой знати за всю историю империи, поставившими ее на грань гибели. На беду Василия, во главе апостасий были лучшие полководцы его армии – Варда Склир и Варда Фока. Одновременно Василий вынужден был вести войну с болгарами.

В 987 году Василий II оказался практически императором без империи: с севера наседали болгары, победоносный Фока был через пролив от столицы, почти вся армия и часть флота были на стороне мятежника, заговорщики нашлись и при дворе. Ни на какую помощь внутри своего царства Василий надеяться не мог. Оставалось просить помощь у союзников. Но у кого? На Балканах их не было, германский император Оттон II готовился напасть на византийские владения в Италии, иверы (грузины) и армяне были на стороне Фоки, печенеги не смогли бы пройти через враждебную Болгарию, просить арабов-мусульман было бы самоубийством. В апреле 988 года император писал в глубоком отчаянии: «До настоящего дня никакой, даже самомалейшей удачи мы не встретили в нашей жизни, но, напротив, не осталось такого вида несчастья, которого мы не испытали бы».

И здесь пришло время северных варваров.

Северные варвары приносят победу

Император отправляет посольство к «властелину Руси» князю Владимиру. Яхъя сообщает, что послы были направлены после начала мятежа Фоки в 987 году, но, возможно, это случилось раньше, как только Василий узнал о заговоре. С учетом расстояний и времени на дорогу посольство оказалось в Киеве в конце лета этого года, а вернулось в Константинополь в октябре-ноябре. Некоторые историки предполагают, что возглавлял посольство митрополит Севастийский Феофилакт.

Переговоры закончились договором: император получает военную помощь, отдает свою сестру Анну в жены Владимиру, а Владимир принимает крещение сам и крестит свой народ. Видимо, тогда же было решено организовать епархию на Руси, подчиненную патриарху Константинополя. Русский князь обязался поддерживать новую Церковь.

В 987 году французский король Гуго Капет сватал сестру Василия II, «дочь Священной Империи», за своего сына Роберта. Но к январю 988-го переговоры были прекращены. Этот факт подкрепляет вероятность того, что соглашение о браке с Владимиром было к тому времени уже достигнуто. Владимир подготавливает войско в 6 тысяч воинов из варягов и славян, которое на ладьях отправляется на помощь Василию. Оно прибыло в Константинополь, скорее всего, летом 988 г.

В то же время мятежные силы Варды Фоки сосредоточились в Хрисополе (пригород Константинополя на азиатском берегу) и в Авидосе (порт на азиатском берегу пролива Дарданеллы), подготовляясь к нападению на столицу.

Первая битва при Хрисополе (ее дата неизвестна) при решающем участии русских принесла победу Василию II. Ночью русские на своих ладьях высадились в тылу мятежников, а с рассветом атаковали врага, одновременно с отрядами императора, напавшего на Фоку с фронта.

Вторая битва произошла 13 апреля 989 г. при Авидосе. Вновь с помощью русского войска и флота император победил. С восстанием Фоки было покончено. Русский же отряд останется служить Василию II: впоследствии он участвовал в боях и походах в Сирии, Болгарии, на Кавказе и в Италии.

Яхъя говорит, что к началу переговоров византийцы и русы были врагами. Почему? В 967-971 годах ромеям пришлось вести тяжелую войну с князем Святославом, отцом Владимира. Причем ромеи сами пригласили Святослава в качестве союзника против болгар. Но союзник оказался хуже врагов, его с большим трудом победили.

Существует версия, что разгневанный поражением Святослав устроил гонения на христиан в своем войске и намеревался истребить их и в Киеве. Владимир вослед отцу был ярым язычником, почитателем Перуна – бога, требовавшего человеческих жертв. В Киеве археологи нашли предполагаемое святилище Перуна и других богов, которое устроил в 980 году Владимир. При строительстве капища были использованы обломки разрушенного христианского храма. К этому времени летопись относит сообщение о первых мучениках в Киеве – варягах из Византии Феодоре и Иоанне. Гонения на христиан могли привести к вражде русов и империи.

Однако, с другой стороны, по договору со Святославом, который сохранял свою силу, между русскими и ромеями был «мир и истинная любовь до конца мира». Русский князь также обещал, что «если кто замыслит против страны вашей [Византии], то я ему буду противником и буду воевать с ним». Так что у императора Василия II были законные основания обратиться за помощью к русам, но делал он это явно не с легким сердцем.

Выходит, что со стороны империи крещение Руси не было целенаправленным и подготовленным актом и, тем более, не было оно результатом организованной миссии. Обращение в безвыходной ситуации за помощью к варварам, врагам христианства и империи, не делало в глазах ромеев чести Василию II. Это был не тот случай, о котором хотелось бы вспоминать.

Противоречия и версии

Рассказ Яхъи противоречит русской летописи, поскольку указывает более раннюю дату крещения и женитьбы Владимира и никак не связывает их с захватом Херсонеса. Его сообщение подтверждает Иаков Мних, который считает 987-й годом крещения Владимира. Эту же дату называют преподобный Нестор и «Сказание о Борисе и Глебе».

Абу Шоджи говорит, что русские воины, которых прислал Владимир, были крещены вместе с князем. Получается, что Владимир и его войско крестились уже в 987 – начале 988 г. В крещении князь принял имя Василий – в честь императора, который, таким образом, стал духовным отцом русского правителя. С тех пор имя Василий станет весьма популярным у русских князей.

Интересно, что одна из первых церквей, построенная князем, была во имя святителя Василия Великого, а одним из мест его крещения называется городок Васильев близ Киева. Может быть, Владимир был крещен 1 января 988 года, в день памяти святого Отца Церкви, небесного покровителя императора?

Так или иначе, но выходит, что Владимир крестился еще до прибытия царевны Анны, поскольку его крещение было условием брака. Иаков Мних сообщает, что «на другое лето по крещении» Владимир «к порогам ходил», т.е. в 988 г. князь выдвигался с войском к днепровским порогам. Скорее всего, он встречал невесту, поскольку на пути к Киеву пороги были, во-первых, границей Руси, а, во-вторых, самым опасным местом, где обычно нападали печенеги. Именно там печенеги убили в 972 году князя Святослава – отца Владимира.

Если такая версия событий верна, то и крещение киевлян должно быть отнесено не к концу 988 г., как сообщает «Повесть временных лет», но к концу 987 – началу 988 г. Я сейчас не пытаюсь ответить на вопрос о том, кто крестил князя и киевлян, поскольку здесь царит полная неопределенность: то ли епископ из Херсонеса, то ли некие митрополиты, то ли пресвитеры, приехавшие или с послами, или с царевной Анной. Так или иначе, но вся «Корсунская легенда» летописи оказывается под большим сомнением, к чему склоняется большинство историков.

Знамения конца света

Для ромеев события конца X века были окрашены в эсхатологические тона. Ожидалось приближение тысячи лет со дня Рождества Христова, и многие связывали с этой датой Второе пришествие Спасителя. Войны и мятежи, которые переживала империя, только усиливали апокалиптические ожидания. Необычные и катастрофические явления природы воспринимались как знамения грядущего Суда.

Лев Диакон упоминает «огненный столп» на небе, который предвещал захват Херсонеса «тавроскифами». Комета, которую видели как Лев, так и Яхъя летом 989 г., предвещала новые бедствия и войны. Наконец, сильнейшее землетрясение в октябре того же года, прокатившееся по всему Средиземноморью, разрушило свод храма Святой Софии в Константинополе, который потом был с трудом восстановлен Василием II в течение шести лет.

Поэт Иоанн Мелитинский, современник событий, с мрачным пессимизмом описывает нападения болгар и русов, грабежи, засухи, неурожаи, землетрясения как знаки гибели страны и мира. Он винит во всем императора Василия II, называя его «трусом и тираном». Иоанн обращается к умершему василевсу Никифору Фоке с призывом восстать из гроба и спасти страну:

Армия русов грозит нам,
племя скифское жаждет убийства,
чужеземцы грабят твой город –
чужеземцы, которых раньше
лишь одна твоя статуя пред вратами града Византия
трепетать заставляла от страха.

Императору Василию II приходилось действовать в ситуации, когда союз с варварами большинством его подданных расценивался как признак конца света и прихода антихриста. Роль антихристова войска ромеями отводилась русам.

Гог и Магог, князь Рос и имя Россия

Со времен первого набега русов на Константинополь в 860 г., от которого город защитила чудесная помощь Богородицы, ромеи считали этот народ самым жестоким и опасным врагом империи. Святитель Фотий, Патриарх Константинопольский, характеризовал «тот самый так называемый народ Рос» как «для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии». Когда Фотий говорит «тот самый народ Рос», он имеет в виду пророчество Иезекииля: «обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роса, Мешеха и Фувала, и изреки на него пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Гог, князь Роса, Мешеха и Фувала!» (Иез. 38. 2-3). Это пророчество ромеи крепко связали с русами, почему и называли их росами, а их страну – Росия (это название впервые встречается в книге «Об управлении империей» императора Константина VII Порфирогенита, деда Василия II и царевны Анны).

Лев Диакон говорит, что название «росы» – просторечное, тогда как ученые ромеи называли русов на античный манер «тавроскифами».

В народном сознании русы отождествлялись с антихристовыми полчищами Гога и Магога. Война со Святославом еще больше упрочила эту веру. Святослав воевал крайне жестоко: в Филиппополе в 970 году русы посадили на кол 20 тысяч человек. Поэтому Лев Диакон и другие историки называли русов не иначе как «безумным, наглым, гордым, жестоким и диким» народом. Даже после Крещения Русь долгое время воспринималась языческой страной.

В греческом тексте книги Иезекииля слова «князь Рос» пишутся как «ἄρχοντα Ρῶς». Русский князь в византийской иерархии правителей носил титул «архонта» – не самый высокий. Архонтами обычно именовали вождей независимых племен. Но такой титул князя делал еще более убедительными библейские аллюзии. Любопытно, что выражение «князь Рос» является неточным переводом с иврита на греческий в Септуагинте: еврейское слово, означающее «глава, главный» было воспринято переводчиками как имя собственное. Так вместо «верховного князя» появился «князь Рос».

От византийского названия «Росия» в конечном итоге в XVII веке возникло название «Россия». Так что имя нашей страны обязано своим происхождением неверному переводу с иврита на греческий и эсхатологическим страхам византийцев Х века.

Император Василий II сильно рисковал уважением ромеев, когда обратился за помощью к правителю «антихристова народа». С его стороны это был вынужденный, но очень смелый шаг.

Багрянородная царевна

Но окончательно потерять всякий авторитет Василий II мог, когда решился отдать свою сестру Анну замуж за вождя «народа Рос». Дед Василия, император Константин VII, предупреждал, что царской семье родниться с варварами, особенно «с этими хитрыми и бесчестными северными племенами», нельзя ни при каких обстоятельствах: «тот, кто осмелится нарушить запрет, будет осужден как чуждый христианской общине и предан анафеме как нарушитель отеческих постановлений и царских законов». Никифор II ответил сватам германского императора: «Неслыханнейшее дело, чтобы багрянородная дочь багрянородного императора могла быть выдана за иноземца!»

Василий II пошел наперекор всем священным обычаям империи и пожертвовал родной сестрой ради спасения своего трона. Это был первый в истории Византии случай, когда дочь василевса выходила замуж за варвара. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский настолько не верил в такую возможность, что полагал, будто русский князь украл царевну. Однако для Василия это был самый верный способ превратить Владимира в надежного союзника и получить военную помощь.

Можно только гадать, каково было 25-летней Анне (она родилась 13 марта 963 г.) отправляться к князю «народа Рос». Здесь русская летопись права, когда сообщает, что «она не хотела идти к язычникам и сказала: «Лучше бы мне здесь умереть»». Ее «едва принудили», и она поехала «с плачем».

О дальнейшей жизни Анны на Руси мы знаем еще меньше. Византийцы молчат о судьбе Анны хотя бы потому, что пытаются забыть свое унижение перед варварами. Но почему молчат русские, непонятно. Они даже не сообщают о причинах, по которым царевна оказалась женой Владимира, изображая всю историю как шантаж: угрожая войной ромеям, князь требует от императора его сестру себе в жены. Будто причиной было одно женолюбие Владимира! Только скудные намеки о том, что Анна много сделала для распространения Православия в русской земле, для обучения священства, для организации отношений Церкви с княжеской властью (в «Уставе князя Владимира» говорится, что он советовался с супругой о законах), отчасти приоткрывают нам завесу над жертвенным служением дочери василевса.

Яхъя добавляет, что Анна построила множество церквей на Руси, а Титмар Мерзебургский вообще считал, что Владимир только благодаря Анне стал истинным христианином. О том же пишет Иаков Мних: Владимир просил сестру императора «себе в жены – да укрепится он более в законе христианском». Еще один довод в пользу версии, что князь крестился до свадьбы и до похода на Херсонес.

Последнее, что нам известно, это сообщение Иоанна Скилицы о смерти Анны в 1020 году.

Когда пал Херсонес

Самая спорная версия крещения Владимира – это так называемая «Корсунская легенда», изложенная в «Повести временных лет». В ней говорится, что в 988 г. Владимир пошел с войском на Херсонес и захватил его. Летопись ничего не говорит о причинах похода. Но ведь в этом году Владимир был союзником империи, его отряды сражались на стороне Василия II. Зачем же он напал на имперский город? Правда, летопись молчит о византийских событиях. Многие историки думали, что император не спешил присылать свою сестру, и поэтому войной Владимир заставил его сдержать слово. Но летопись утверждает, что о женитьбе на Анне князь задумался после захвата Херсонеса, а другие источники, как мы видели, считают Владимира уже крещенным и женатым на царевне!

Иаков Мних полагал, что на Херсонес князь напал, «чтобы взять и привести людей христиан и попов на всю землю, и пусть учат людей закону христианскому». Странный способ миссии, разве что никто не хотел по доброй воле ехать на Русь.

Особое житие называет причиной похода желание Владимира жениться на дочери «корсунского князя». Митрополит Макарий (Булгаков) в духе синодального времени предполагал, что Владимир захватил город, чтобы креститься «со всею пышностью обрядов в великолепных храмах».

В описаниях осады тоже нет единства. Летопись говорит, что город пал благодаря измене херсонца Анастаса, Особое житие утверждает, что изменником был варяг Ижьберн.

Не ясно, как обошелся Владимир с захваченным городом. Летопись утверждает, что князь был милосерден к жителям, Особое житие пишет о мерзких жестокостях, учиненных князем и дружиной; археологи подтверждают разрушение западной части города и, по крайней мере, одного христианского храма.

Только в летописи сообщается о чудесном исцелении слепоты Владимира во время таинства крещения.

Одним словом, опять в источниках и у историков нет никакого единства. Наиболее правдоподобная версия говорит, что Херсонес поддержал мятеж Варды Фоки, поэтому Владимир как союзник императора Василия II летом 989 года захватил город. Херсонес жил на привозном хлебе из азиатских провинций, а они были в руках Фоки. Кроме того, Херсонес всегда был в напряженных отношениях с центральной властью. В 1016 г. Василий II уже сам нападет на Херсонес – и снова в союзе с русскими. Но о взятии Херсонеса князем Владимиром византийцы, к сожалению, ничего не упоминают, кроме краткой строки в «Истории» Льва Диакона.

Как бы то ни было, согласовать «Корсунскую легенду» с другими источниками почти невозможно, и остается загадкой, почему летописец доверял именно этой версии событий.

Византийская угроза или печать Духа?

Наверное, нам никогда уже не удастся восстановить целостную картину событий 986–989 годов, слишком скудны и противоречивы наши сведения. Однако очевидно, что понять историю Крещения Руси без одновременного изучения византийской истории невозможно.

Часто приходится слышать пустые речи, будто Византия стремилась поработить Русь с помощью христианства, но только хитрость и военное давление князя Владимира спасли русских от «византийской угрозы». Но мы видели, что император Василий II был очень далек не только от мысли поработить Русь, но и от мысли о каком бы то ни было последовательном миссионерстве среди русских.

Все вышло будто бы случайно. В переплетении человеческих страстей вдруг открылся свободный путь к решительному духовному выбору. Главный смысл «печати тайны» в событиях Крещения Руси заключается в том, что это печать Духа Божия.

Михаил Алексеевич ПРАСОЛОВ,
доктор философских наук, профессор,
проректор по учебной работе Воронежской духовной семинарии

Статья журнала
Воронежской духовной семинарии
«Образ жизни» приводится с небольшими сокращениями