Совсем недавно по телеэкранам пошел вызвавший оживленные обсуждения сериал «Молодой Папа». Это вовсе не биографическая картина – в центре сюжета оказывается Ленни Белардо, который в сравнительно молодые годы становится первым американским Папой Римским Пием XIII (на самом деле, последний к настоящему времени понтифик с таким именем – скончавшийся в 1958 году Папа Пий XII). В этой ленте разные зрители могли увидеть каждый свое, кто-то – мысли авторов об официальной и, так сказать, закулисной жизни Ватикана, кто-то – повествование о человеке, получившем огромную власть. Кто-то задумывался о вопросах внутреннего порядка, которые вставали перед «молодым Папой», кто-то рассматривал множество любопытных характеров показанных в фильме второстепенных героев. Среди них есть и женские образы – нельзя не заметить, что вокруг Папы в сериале по своим орбитам движутся довольно много женщин. 8 марта, который празднуется как Женский день, присмотримся к этим образам поближе.

Действие и противодействие

Я хочу разобрать роль каждого женского персонажа в этой истории. Потому что вся история «Молодого Папы» понятна только через женщин. Именно женщины – объекты трех самых больших чудес Папы, исполнение которых потребовало от него максимума духовных сил и почти отчаянной требовательной молитвы: чудо рождения (зачатия), чудо исцеления, чудо наказания смертью.

Итак, для начала – женские персонажи по степени их важности:

• премьер-министр Гренландии

• повар

• помощница «тревожной кнопки» сестра Сури

• та, что умеет видеть (случайная встреча в баре), «эскорт»

• умирающая женщина, жена смотрителя

• возлюбленная

• сестра Антония

• маркетолог

• блаженная Хуана

• Эстер

• сестра Мэри

• мать Билли

Сценарные линии в «Молодом Папе» подчиняются интересным архитектурным законам: сначала все идет в одном направлении, а потом, перевалив за символический рубеж, поворачивается и ускоряется, а каждая история получает свое разрешение.

В основе сложных структур лежат очень простые базовые элементы, что нисколько не уменьшает их красоты, изящества и значения. Инструментов немного: принцип подобия и принцип контраста. И принцип симметрии. Например, по закону симметрии, как здание в стиле классицизма, выстроены начало и конец всего фильма.

Как фотография – это взаимодействие света и плотности поглощающего свет тела, так и сюжет – это столкновение действия и противодействия. Написанный белой краской персонаж невнятен и однобок. Зато если мы видим недостатки или непривычные особенности, мы быстрее проникаемся доверием. Поэтому Папа курит.

Первое, что нужно уточнить, это факт того, что Папа относится к женщинам не как мужчина, т.е. отношения выстраиваются совсем на другом уровне. В основе этих отношений лежат не борьба, желание или соперничество, но милосердие, причем истинное, а не бытовое, обычно сильно приправленное тщеславием или гордыней. Так действовал бы анимус, святой, ангел, брамин, иерофант (не монарх!), существо из другой системы координат или Великий Понтифик, что мы и видим.

Если с мужчинами, особенно кардиналами, Папа ведет себя именно как монарх, изменяя привычный порядок и меняя их положение в пространстве и на иерархической лестнице, то в отношении женщин все иначе. Он не трогает ни одну из них, кроме сестры Мэри, но о ней отдельно, со своего места. Не увольняет, не меняет, не удаляет от себя, даже если поведение той или иной женщины переходит все границы, как у поварихи сестры Биче. Все остаются на тех местах, где он их застал. Но его появление и присутствие в их жизни сильно эту жизнь изменяет.

Метафоры и контрасты

Премьер-министр Гренландии трижды появляется в четвертой серии. Симпатичная женщина сразу покорена харизмой Понтифика и соглашается с каждым его словом (кстати, первая и пока единственная женщина занимала пост премьер-министра Гренландии в 2013-2014 годах).

Она появляется, чтобы:

1. Подчеркнуть беспокоящий Папу факт гомосексуализма в Ватикане.

2. Вызвать ироничную и полную метафор беседу о месте католиков в Гренландии и вечных льдах, под которыми скрывается Бог. Показать Папу-политика и Папу-шутника. Очень милая сцена, выстроенная по принципу контраста реакции людей слева, и справа от Папы на современную музыку.

3. Внести в атмосферу ноту эмоциональной ностальгии, сна и неустойчивости. Сюрреалистичная сцена с танцем под титры.

Сестра Биче и сестра Сури

Сестра Биче (повариха) – это образ «хорошей» и подавляющей матери, не разбирающей чинов и званий по праву своего привилегированного положения. Архетип агрессивный Опекун. Хороший урок для женщин, не видящих чужие границы и уверенных, что путь к сердцу мужчины лежит только через желудок.

Поведение сестры Биче фамильярно: вся сцена нарочито гипертрофирована, чтобы расставить персонажей по местам и провести между ними резко очерченный водораздел. Эта сцена – повод для блестящей речи Папы о пользе формальных отношений. По сути, нас пытаются убедить, что Папа – это жесткий правитель, который выстраивает границы и держит дистанцию, не вступая в близкие отношения с людьми. Зритель, который примет эту упрощенную модель, пойдет своей мыслью немного не в ту сторону.

Сестра Сури (помощница «тревожной кнопки») – персонаж трагикомедийный. Архетип Простодушный. Уровень: травмированный ребенок. Ее задача – брать на себя грех лжи и под благовидным предлогом выпроваживать нежелательных посетителей. Как правило, ее появление в рабочем кабинете Папы выглядит наивно и забавно. Эту сторону истории оттеняет абсолютно драматичная история ее умирающей сестры, тело которой после смерти доставляют из Шри-Ланки в Ватикан. Один из первых случаев, когда Папа может использовать свои возможности и власть для других.

Сестре Сури Папа задает те же вопросы, что и другим своим приближенным: «Как ты пришла на этот путь? Где ты встретила Бога?», а в сцене отпевания умершей сестры обвиняет в неверии и напрасных слезах.

Итог отношениям с обеими женщинами Папа подводит в девятой серии, когда вызывает все свое близкое окружение за тот самый стол, где читал лекцию сестре Биче, и со слезами на глазах признается: «Я вас всех люблю».

«Мы хорошие или красивые?»
Теологические аргументы

Елена, «дама из эскорта», очень коротко, но значимо появляется в 5-й и 10-й сериях. Архетип Любовница, но для меня она – Пифия, сидящая на треножнике и изрекающая пророчества приходящим к ней странникам. Папа «случайно» встречает ее во время своего побега из Ватикана и разговаривает всего пару минут.

Елена сразу угадывает в мужчинах перед собой священников, что они отрицают и не лгут в этом, т.к. относятся уже к высшему духовенству, епископату. Елена рассказывает, что многие мужчины считают ее доказательством существования Бога, но у нее есть аргумент получше. Папа заинтригован и умоляет показать ответ. Елена фотографирует его на IPhone и отвечает: «Ваши глаза, сэр, – вот доказательство существования Бога».

В следующий раз, когда мы ее увидим, она будет слушать речь Папы и обращенные к ней слова: «Мы хорошие или красивые?» Физическая красота постоянно заставляет принимать этические и определяющие судьбу решения. «Красота как выбор женщины» – так этот вопрос слышу я.

А вот с аргументом о существовании Бога интересно. На самом деле, конечно же, он не изобретен Еленой, а вдоль и поперек обдуман западной и восточной теологией, причем не только христианской.

По одной из схем, аргументы существования Бога делятся на:

• онтологические,

• космологические и

• аргументы дизайна (как звучит, а!).

По другой версии, на:

• метафизические,

• логические,

• эмпирические и

• субъективные.

«Аргумент глаза» относится к аргументам дизайна и стал актуальным, как мы понимаем, во-первых, после появления теории эволюции, во-вторых, в ХХ веке с разработкой все более и более сложных средств фиксации видимого мира.

В чистом виде «аргумент глаза» говорит о том, что такое сложное устройство, как глаз, не могло возникнуть путем эволюции, т.к. требует одновременного действия нескольких сложных внутренних элементов. В технической версии – что ни один фотоаппарат и видеокамера так и не достигли уровня возможностей человеческого глаза. Именно поэтому Елена использует фотоаппарат как образную иллюстрацию этого аргумента.

По-моему, из всех возможных аргументаций апелляция к глазу и камере в рамках кинокартины – самый стильный и элегантный вариант.

У постели умирающих. Слово о чуде

Мать Билли коротко появляется в пятой и девятой сериях. Женщина долго и тяжело болеет. От того момента, когда молодой Ленни встречает ее первый раз, до дня, когда его приводят выразить соболезнование родным умирающей, он успевает из мальчика превратиться в юношу.

Эти сцены, как и ряд других, призваны показать, что мы ничего не знаем о Папе, кроме того, что придумали сами по показанным нам фрагментарным деталям. Пришло время узнавать правду. Ту, которую он многие годы скрывал даже от самого близкого мужчины – своего наставника.

Обратим внимание на визуальную роль окон: то Ленни, то сестра Мэри становятся «невольными свидетелями». Окна чужих домов открыты нам, они не закрыты занавесью, нужно только любопытство или мужество для того, чтобы заглянуть на страдания людей, которые происходят внутри этого дома.

Камера перемещается то внутрь, то вовне, втягивая в это наблюдение нас, зрителей. Повторяется не только взгляд сквозь окно (и окна-то похожи, и дома – одиноко стоящие дома в саду), но и ситуация: оба раза мы оказываемся у постели умирающего.

Хронология истории нарушена, и мать Билли – образно говоря, то ружье, которое выстрелит в третьем акте.

Если бы о чуде исцеления больной кардинал Спенсер узнал раньше, а не на смертном одре, все было бы иначе.

Если бы мы изначально рассчитывали увидеть в Папе святого, а не «странное могущественное существо», то высок риск впасть в ожидание от святого шаблонного поведения «по житиям», и да, таких примеров в кино много, но в нашей душе не произошло бы того переворота, ради которого самое важное было скрыто до этой минуты.

Небольшая ремарка о движении камеры в момент молитвы Ленни. Мы видим, как комнату заливает свет. Для того, чтобы зритель понял, что это свет не солнечный, появляется краткий кадр дома снаружи: и видно, что свет заключен внутри.

Такова роль матери Билли в этой истории: дать понять двум самым близким людям Ленни Белардо – сестре Мэри и Дюссолье – с кем они на самом деле имеют дело, а потом стать исцеляющим откровением, с которым уходит в смерть кардинал Спенсер.

Исцеление больной напоминает и о дочери Иаира, и о Петровой теще, и о дочери хананеянки и вводит историю в мировой евангельский контекст.

И не удивительно, что в первые минуты Ленни заходить не хочет, потому что смерть его и притягивает, и пугает. И это реакция абсолютно человеческая. Хрестоматийный святой вошел бы в такой дом без страха.

Молитва Ленни также опровергает все шаблоны. Ведь фраза «молить о пощаде», «умолять» близки слову «молитва». И моление воспринимается как выпрашивание и разговор слабого с сильным. Ленни требует разговора на равных: «Мы должны поговорить». Во всей Библии на это отваживался лишь Иов.

А когда кардиналы и Папа выходят из дома Спенсера, хочется вспомнить только эти строки: «Выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь» (3 Цар. 19. 11-12).

Валерия ЕФАНОВА

Продолжение следует…